Защитник империи - Страница 16

- Чего это они, отару свою переправлять не собираются? - удивлённо обратился я к дежурившему в тот день Готарду, увидев, что на палубе парома отчалившего от другого берега нет ни единой овцы. А есть лишь десятка полтора степняков с лошадьми. Причём некоторые даже спешиться не пожелали, хотя делать это положено по правилам.

- А, это бай Дустум пожаловал, - определил виновника этого безобразия десятник, глянув в зрительную трубу. - Брезгует вишь ли вместе с овцами переправляться.

- Брезгует? - недоуменно покосился я на Готарда. - А как же он их тогда выращивает? Пасёт там и всё такое?

- Он пасёт?! - в голос расхохотался Готарда. - Да он овец видит только когда их на продажу гонят, да в плове который ему подают! А чтоб пасти их у него пастухи есть. А ему самому этим делом заниматься без надобности - он бай! - И чуть успокоившись, сказал. - Да ты погоди, сейчас его увидишь и сам всё поймёшь.

Ждать потребовалось недолго. Правда за это время я успел осознать, что из-за какого-то степняка, возомнившего о себе невесть что, перевозка скота затянется ещё на час, и преисполниться по отношению к нему самыми неприязненными чувствами. Я ж вон и то с овцами путешествовал на пароме. И ничего со мной не стало. А я аж старший десятник и целый начальник таможенного поста, а не какой-то там бай.

Но когда паром подошёл к причалу, я осознал что моё сравнение некорректно. Не тяну я супротив бая... Ну никак. Ведь аж глаза застит блеск его выставленного напоказ богатства. Цветастый халат украшен золотым шитьём, с чалмы торчит переливающееся всеми цветами радуги перо какой-то диковинной птицы, ножны и рукоять сабли отделаны лунным серебром, а мясистые пальцы золотыми перстнями унизаны. Да какими перстнями! Здоровущими! В каждом наверное по полфунта золота! А драгоценные камни?! Чуть не в голубиное яйцо размером! Да и вообще - что там говорить, когда у его коня уздечка целиком из серебряных бляшек набрана!

У меня чуть челюсть до земли не отвисла при виде эдакого дива. Как-то даже и не думалось раньше, что такие богатые степняки бывают... Они же всё больше в дрань какую-то одеты, а не в новьё, да ещё такое... И с таким дорогими цацками не щеголяют. А это прям какой-то столичный вельможа, а не житель степи...

Тут расфуфыренный богатей из степей ткнул плёткой, указывая на меня, и что-то негромко сказал по-своему. И визгливо рассмеялся. А вслед за ним загоготали и его люди.

Выходка бая мгновенно стряхнула с меня ошеломление его богатством и заставила пропитаться ещё большей неприязнью по отношению к этому наглому степняку. Я хоть и не понял, что он там брякнул, но догадаться нетрудно. Скорей всего посмеялся над бедолагой, единственной работой которого является подсчёт овец. Всех степняков это дело отчего-то веселит... Хотя смеются они обычно не так открыто.

"Эх!.. - вдруг горестно вздохнул бес, тоже не сводящий взгляда с бая. Вернее с его перстней. И, поворотившись ко мне, обвиняюще заявил: - Лучше б ты в разбойники пошёл, чем в начальники таможни!"

"И не говори..." - пробормотал я, продолжая пялиться на степняка-богатея, который, тронув коня, съехал с парома на пристань.

А следом двинулись и его люди. Вооружённые надо сказать не в пример прочим перегонщикам. И одетые прилично, хоть и не так богато как бай. Охрана видимо.

Миновав верхом арку стиарха бай Дустум наконец соизволил спешиться. Немало удивив меня этим. Не тем, что снизошёл-таки до презренных служащих таможни, а тем как запросто соскочил со своего скакуна. Я думал что этот низкорослый, тучный зазнайка будет пыхтя и сопя сползать по крупу коня. А он взял и спрыгнул. Да ещё и сабельку так аккуратно придержал, чтоб она кончиком ножен по настилу пристани не чиркнула. Ловко. Может статься, что этот бай и сабелькой своей махать умеет, а не только для красоты её на пояс нацепил...

- А, Готард... Всё служба служишь, таможня охраняешь? - насмешливо обратился к десятнику нещадно коверкающий слова бай.

- А ты всё поправляешься и поправляешься, бай Дустум? - вопросом на вопрос ответил Дилэни. И пригрозил: - Смотри, скоро на лошадь свою не влезешь.

- Ай, ничего, - нисколько не обидевшись на подначку Готарда, расплылся в улыбке бай, - коня не залезу - буду карета ехать. - И не преминул похвастаться своим богатством. - Самый лучший карета у вас куплю и буду ехать туда-сюда.

- Ну-ну, - усмехнулся Готард и поинтересовался: - Овец-то сколько пригнал?

- Ай, совсем мало барашка в этот лето, - сокрушённо повздыхав, покачал головой степняк и выдал: - Двадцать и ещё один тысяч и семьсот-восемьсот...

- Так семьсот или восемьсот? - уточнил я.

- Пускай восемьсот, - лениво отмахнулся покосившийся на меня бай. И легкомысленно заявил: - Сто барашка туда-сюда, какая разница будет? - После чего вопросительно посмотрел на Готарда. - Люди говорят Лигет теперь всё подавать, а не только варёный баранина?

- Да в трактире теперь подают всё что душа пожелает, - подтвердил дошедшие до бая слухи десятник.

- Ай, хорошо, - важно покивал степняк, непроизвольным движением руки поглаживая выпирающий живот. И уведомил нас: - Пойду Лигет кушать. И игра играть. - После чего обернулся к своим людям и повелительно сказал им что-то по-своему.

Хорошо одетый мальчишка лет двенадцати немедля достал из притороченного к его лошади дорожного сундучка какую-то золочёную коробку и свёрнутый в трубку лист бумаги. И подбежал к баю. Дустум, мотнув головой, указал мальчишке на меня и лист бумаги тотчас очутился в моих руках. Это оказался поимённый список людей бая, заполненный на общеимперском.